Сюгендо. Магия ниндзя или монахов ямабуси.

Сюгендо (Сюгэндо) состоит из трех иероглифов Сю, Гэн, До , которые можно перевести как: 1. овладевать, совершенствоваться... 2. Знамение, чудесное деяние... 3. Путь

Сюгендо (сендзюцу докё) – учение горных отшельников.
- гендзюцу – использование иллюзий, гипноза
- сайминдзюцу – техники непосредственного влияния (внушения) – сирабегата -
- ёдзюцу – колдовство (гирая – «вызывание жаб», дайдзямару – «вызывание змей», отомованахиме – «вызывание пауков», и др.)
- фудо канасибари – техники обездвиживания заклинаниями
- тётюфудо – остановить криком
- киайдзюцу - тоатедзюцу, ятто.

Сюгендо это специфическая форма верований, основанная на Синтоистскх верованиях, представлениях эзотерического буддизма, мистического даосизмаии учении о первоначалах Инь Янь.
Одно из важных составных Сюгэндо - школа Сингон.

Практика ямабуси направлена на две основные области: совершение «деяний» (кадзи) и выполнение данных себе и божествам обетов (сюгё) в строго определенных святых местах с целью накопления «силы» - «мусуби хараи», а если понятнее – соблюдении строгих аскетических обрядов в горной и лесистой местности: длительных хождениях по горным тропам, стоянии под водопадом или по пояс в ледяной воде, возжигании костров в течении нескольких дней, закапывании в землю и т.д. Всё это сопровождается буддистскими ритуалами школ Сингон или Тэндай почтения и поклонения различным божествам (чаще всего, Фудо-мё и четырём небесным царям – Ситэнно) с соблюдением определенного ментального настроя (нэнрики), рецитации мантр (дзюмон) и складывания определенных фигур из пальцев рук (кэцу-ин и кудзи-ин) или начертании святых символов в воздухе пальцами или небольшим ритуальным мечом (кудзи-кири). Это позволяет им запасать божественную энергию, которую они могут передать другим, исцеляя их физически и духовно (это и есть «деяния» - кадзи).Подобное религиозное течение называется сюгэндо – «Путь обретения могущества»).

В школе Сингон, относящейся к эзотерическому, тантрическому буддизму (Миккё -"тайное учение"), есть много того что было использовано позднее в ниндзюцу (Кэцуин, Дзюмон, Нэнрики).
В Сюгэндо используются методики эзотерического буддизма, это медитации, чтение сутр, молитвы охраняющим божествам, повторение магических формул. Но использовались и свои специфические методы Сюгэндо. Ритуалы:
Мисоги (Мисоги-хараи) очищение тела, духа и души, путем пребывания в ледяной воде (как правило зимой и по много часов, иногда дней),
Таки-сюгё медитация под водопадом для воздействия водопадом на точку Бахуй, активизации движения Ки в организме и просветления,
Гома с 8000 дощечек, которые сжигают в священном костре, основное "сжечь страсти", достичь единства с божеством и слившись с огнем достичь просветления (кстати немного похожую практику имеют индейцы, вызывающие за счет высокой температуры видения),
Хиватари-мацури - шествие по горящим углям, в нужном состоянии, при слиянии с охраняющими божествами, с чистыми помыслами огонь очищал, в противном случае испытуемый может получить серьезные ожоги (такие практики есть и у других народов, но это скорее "пробегание" по углям, а не шествие).
Кайхогё прохождение по горам по святым горам с молитвами и заклинаниями 30 км в течении 100 дней, что учило терпеливости, укрепляло дух и тело, учило ориентироваться на местности (продолжением был Кайхогё в 1000 дней), а продолжением этого был ритуал
Доири - в течении 182 часов обходится без сна, отдыха, еды и воды, что развивало экстрасенсорные навыки.
Все это будило резервные силы организма, развивали выносливость, усиливали ощущения, слияние с природой, раскрывало экстрасенсорные способности человека, ведущие к изменению сознания, когда невозможное становилось возможным.
Практики эти действительно опасны (ранее от практики Сюгендо часть практикующих умирали), да и сейчас без правильных наставлений учителя здоровье можно подорвать основательно, если не потерять совсем...

.. Санмицу (три таинства)
1. Дзюмон - это определенное сочетание звуков (перевести это невозможно), которые вызывают резонанс тела и головы, включает некоторые механизмы, которые не работают в обычном состоянии. Нужна определенная тональность, ритм.
2. Кудзи - замыкание энергетических каналов (каждому пальцу соответствует своя стихия и их соединение образует каналы). Необходимо правильно складывать Кудзи иначе теряется многое.
3. Нэнрики - визуализация включает все механизмы и воздействует на сознание через глаза.
Соединение этих трех составляющих и приводит человека практикующего это к Икке. Человек входит в состояние в котором пробуждаются его возможности, скрытые в обычном состоянии.
Это не просто самовнушение, хотя некоторые элементы напоминают это, и не просто вера в себя, хотя и это немного присутствует.
Через практики трех таинств в Сюгендо могут достигаться следующие способности:
- не чувствовать боль,
- чувствовать прошлое и будущее,
- пробегать более ста километров,
- ускорять свои движения (иногда это называют "замедлением времени"),
- не есть и спать по многу дней (сохраняя работоспособность),
- нырять на 5 и более минут,
- слышать за километры,
- различать и ориентироваться в темноте,
- выдерживать ледяную воду до нескольких часов и дней,
- высокую температуру и многое другое...

Материал перенесён с форума Ордена Грааля Миров.
Источник: www.angraal.com/t8504-topic

СЮГЭНДО

Прежде всего, нужно исходить из того, что Сюгендо 修験道 - Путь свершения Деяний (или Сэнниндо – Путь «святых отшельников», Рейрёку-но Мити - Путь духовной мощи) – не есть прерогатива какой-либо буддийской секты, вроде Сингон или Тэндай. Даже в средневековой Японии. Сюгендо всегда было причудливым конгломератом из буддийских, синтоистских, шаманских и даосских учений и практик. Фактически, это плод творчества безымянных отшельников – Сэннин и Ямабуси.

При этом даже создатель Сингон Кукай (Кобо Дайси) ориентировался, главным образом, на тексты и практики индийского и китайского происхождения, а Сайтё, основатель Тэндай, с самого начала в своем варианте Миккё пошел по пути синтеза, соединяя воедино элементы буддизма Махаяны, Ваджраяны, Синто, Докё (Даосизма) и Онмёдо (школы Инь-Ян).

Соответственно, уже к 14-му веку сложилось три основные «официальные» ветви Сюгендо – «сингонского» толка – с центром на горе Коя, «тэндайского» - на горе Хиэй, и «синтоистского» - в Кумано. Многочисленные Гёдзя (подвижники) и Ямабуси, либо относли себя к какой-то из этих ветвей, либо, вообще практиковали на свой страх и риск, не причисляя себя к какой-либо из конфессий. На это всё наложился типично японский культ почитания т.н. «моно», или «о-бакэ» - привидений, оборотней (О-огами, кицуне, танука, тенгу и др), и т.д., сюда же плавно влился заимствованный, опять же, из Индии, культ Дакини (Дакини-тен).

В основу Миккё (санскр.Гухьячара, «Тайное Следование»), или Сюгендо (санскр. Абхичара, «Путь свершения Деяний») лег сформулированный Кукаем принцип «становления Буддой в этом теле», т.е., иными словами, возможность полной и окончательной реализации (Освобождения) при жизни. Реализация этого подразумевалась возможной через практику Трех Таинств (Саммицу) – Мысли, Слова и Дела, - соответственно, в практике - Ненрики, Дзюмон и Кэцуин (мысль, заклинание, «печать»), что соответствует санскр. Джняна, Иччха, Крийя (мысль, воля, действие), выражаемым через Янтру, Мантру и Мудру.

Главная идея во всех направлениях, начиная от индийской Абхичары, и кончая Ямабуси Сюгендо – это тантрический принцип изначального тождества индивидуума и Божества (Будды), которое уже существует в потенции, и должно быть только «проявлено» на практике. Именно этому и служат перечисленные выше Три Таинства. Конкретика практик включает в себя весь «джентльменский набор», начиная от работы с внешними объектами, и кончая работой с тонкими и высшими состояниями сознания. Если брать за основу «буддийскую» модель, то нашей целью будет трансформация физического тела в «тело Будды», «алмазное тело», а человеческого, «обыденного» сознания – в «сознание Будды». Этому служат следующие практики:

- практики «очищения» - «хараи» (санскр. Шодхана) - «внешнего» и «внутреннего», от различных «загрязнений» - «кэгарэ» (санскр, Мала), физических, ментальных и «духовных» - «цуми» (что-то вроде «ошибки»). Сюда входят такие практики, как различные варианты омовения «мисоги» (санскр. Снана), начиная от простого омовения (снизу вверх, от нижней части тела к голове) и бани-фуро, до таких «экстремальных» видов, как стояние по пояс в холодной воде с одновременным чтением «искупительных» мантр-дзюмон, таки-сюгё (длительное стояние под водопадом), или более щадящий вариант этой же практики, когда с мантрами на голову выливают несколько ведер холодной воды - сенсин-но-гё. При отсутствии необходимого количества воды испоьзуют «сухую воду», т.е., соль, предпочтительно, морскую, которую разбрасывают горстями или «омываются» в ней, высыпая её на себя. Одним из вариантов «хараи» считаются практики с огнем, включая «гома» (санскр. Хома, Агни-хотра), «хиватари» - хождение по огню (углям), и др.
Хорошей практикой «хараи» считается также голодание, или «пост» - «ими», включая также полное половое воздержание. Что однако не означает принятия такого обета навсегда – это периодическая активность, хотя бы она может иметь долгий срок (100 дней или 1000 дней).

Кот Чёрный
- практики «общения» с Божествами, включая их созерцание, почитание – в Синто -«мацури», в буддизме – «пуджа», принятие Божества «в себя» - «какари» (санскр. Авишкара), вплоть до полной реализации в себе всех аспектов и арибутов Божества. Этому и служат различные практики «призывания» и «восхваления» Божеств – «норито», практики созерцания Образов Божеств или их Мандала (яп. Мандара) и медитации на них, чтения их мантр – «дзюмон». Помимо этих, чисто мистических практик, есть и оккультные, направленные на достижение конкретных результатов, включая специфические медитации на желаемый результат и чтение особых «абхичара-мантр», например, предназначенных для уничтожения врагов,или обретения каких-либо сверхъестественных способностей. Все эти практики, для закрепления результата на «материальном уровне» сопровождаются определенными ритуальными действиями выполнением особых мудр-«кэцуин».

Немаловажный аспект практики в любом направлении Миккё – изучение Писаний, или сакральных текстов данного направления, т.к. именно там находится ключ к овладению всеми секретами школы. Как правило, ни один уважающий себя Гёдзя текстами только своей школы не ограничивался, и вовсю пользовали любые доступные трактаты, особенно – китайского и индийского происхождения. Искусство истолкования текстов представляло из себя целую отдельную науку, и множество школ возникало только из разных истолкований одного и того же текста – напр. Школа Тэндай и школа Нитирэн – Нитрирен-сесю, или Ниппондзан Мёходзи – основываются на одной и той же Лотосовой Сутре, но являются совершенно не похожими друг на друга учениями…

От государственной буддийской обрядности периода Нара наиболее заметно отличается традиция, которую принято называть «японским горным отшельничеством» или «Путем упражнений и испытаний» 修験道 сюгэндо:. Иначе это понятие переводится как «Путь обретения чудотворных способностей» (см. Синто — путь японских богов. В 2 т. СПб., 2002. Т.2. Тексты синто. С.211). Согласно толкованию Горай Сигэру, под «упражнениями» 修, сю, имеются в виду различные виды подвижничества в горах ради обретения чудесных способностей, а под «испытаниями» 験, гэн, — сами чудеса, доказывающие успешное освоение «упражнений» (Gorai Shigeru. Shugendo lore // Japanese Journal of Religious Studies 16/2-3 (1989). Р.117). Миякэ Хитоси определяет сюгэндо: так: «Суть этой традиции — магико-религиозные действия, которые совершают в ответ на запросы людей в местных общинах так называемые сюгэндзя — люди, достигшие сверхъестественных духовных сил через освоение различных аскетических практик, в основном в горах» (Miyake Hitoshi. Religious rituals in Shugendo: A summary // Japanese Journal of Religious Studies 16/2-3 (1989). Р. 101). Этот же исследователь отмечает, что в VIII в. и позднее «народная религия» Японии (в отличие от «государственной») была немыслима без сюгэндо:.
Путь сюгэндо: развивался вне официальной буддийской общины, в среде «самочинных монахов», и многие запреты из «Уложения о монахах и монахинях» направлены как раз на пресечение деятельности таких «отшельников». Подвижники сюгэндо: обозначаются как «люди, испытавшие себя упражнениями» 修験者, сюгэндзя. Они совершают обряды для местных общин и отдельных лиц, как правило не заботясь о «защите страны» в целом, но и здесь можно говорить о поисках «пользы и выгоды в здешнем мире» 現世利益, гэндзэ рияку. Кроме того, сюгэндзя применяют особые обряды, и обучение их тоже происходит по-другому. Иногда понятие сюгэндзя считают равнозначным другому — «спящие в горах» 山伏, ямабуси. Нам представляется, что разница между этими понятиями все же есть.
Разумеется, горы как место пребывания «родных богов» почитались в Японии задолго до проникновения буддизма на японские острова. В традицию сюгэндо: вошли также многие составляющие китайских и корейских горных обрядов, однозначно не относимые ни к «народной» религии, ни к какому-либо учению, хотя ближе всего они связаны с даосизмом. Вместе с тем, сюгэндо: нередко оценивают и как одно из направлений буддизма. При этом, оставаясь негосударственным движением, оно в периоды Нара и Хэйан пользовалось поддержкой провинциальной и столичной знати и некоторых государственных храмов. Хотя в традиция сюгэндо: не имела четко выстроенного учения, многие понятия, связанные с нею, восходят к буддийскому словарю. Существа, почитаемые подвижниками этого «Пути», обозначаются как «защитники Закона» 護法, гохо:, или «храмовые боги» 伽藍神, гарансин. Упражнения часто именуются «подвижничеством по десяти мирам» 十界修行, дзиккай сю:гё:, причем имеются в виду «десять миров закона-Дхармы».
Большинство источников по истории сюгэндо:, восходит не к VIII в., а к значительно более позднему времени. Горай Сигэру выделяет девять групп таких источников (Gorai Shigeru. Op.cit. P.120-142).
1. «Записки» («Сказания») 縁起, энги, о различных горных краях, отдельных вершинах и других почитаемых местах, а также об их «основателях» — тех, кто впервые совершил обряды тамошним богам. Наиболее ранним памятником жанра считаются «Записки Сираяма» 白山之記, «Сираяма-но ки» 1163 г. Есть такие же тексты о горах Хаконэ, Асама-яма и др. На русском языке в отрывках представлено «Сказание о горах» 諸山縁起, «Сёдзан энги» конца XII в. (см.: Синто — путь японских богов. Т.2. С.211-225).
2. Предания о «первооткрывателях» этих почитаемых мест. Если в роли «основателя» обычно выступает мирянин, то «первооткрывателем» числится монах или же лицо, близко связанное с буддийской общиной. Предполагается, что вначале горное божество чтили сам «основатель» обряда и его прямые потомки, а затем кто-то «открыл» этот обряд — то есть указал людям всей страны на особую значимость почитания этой горы, явив на ней великие чудеса. Из «первооткрывателей» наиболее знамениты Эн-но гё:дзя, а также некоторые китайские буддийские наставники, побывавшие в Японии. При этом как само горное божество, так и «основатель» и «первооткрыватель» могут именоваться «основными богами» 体神, тайсин, данной горной местности.

3. Повествования о других отшельниках-чудотворцах, такие как «Японские предания о богах и бессмертных» 本朝神仙傳, «Хонтё: синсэн-дэн», продолжающие традицию китайских даосских преданий, или же «Записки о чудесах Лотосовой сутры в Японии» 本朝法華験記, «Хонтё: Хоккэ гэнки». Один из частых мотивов этих текстов — рассказы о состязаниях чудотворцев, гэн-курабэ.
Следующие источники представлены чаще не самостоятельными текстами, а фрагментами в других памятниках ученой и изящной словесности:

4. Наставления об обрядах, связанных с определенными скалами, ущельями, водопадами и пр.

5. Описания странствий по горам с подробным указанием маршрута и постановкой подвижнических задач на каждом из его этапов.

6. Описания храмов, молелен, развалин и иных рукотворных сооружений в горах.

7. Рассказы о божествах, являвшихся в образах змеев и других чудесных существ, а также о «горных старухах» 山姥, ямауба, о горных духах тэнгу и других чудесных существах, которые могут подвергнуть подвижника испытанию и затем наделить его тайным знанием и чудотворной силой.

8. Сообщения о проходах в иные миры, об «адских» 地獄, дзигоку, пещерах, долинах, прудах.

9. Рассказы о Поталаке, яп. Фудараку, гористом острове бодхисаттвы Кандзэон, а также об островах даосских «бессмертных» — Пэнлай 蓬莱, яп. Хо:рай, и других. Иногда сама Япония может описываться как архипелаг подобных чудесных островов.
В качестве особого источника Горай Сигэру выделяет песнопения горных отшельников 山伏神楽, ямабуси кагура. Многие из них имеют, вероятно, раннее происхождение, но записаны были сравнительно поздно (Gorai Shigeru. Op.cit. P.130-131). Они почти всегда содержать в себе буддийские образы, однако остается спорным вопрос: в самом ли деле имеются в виду будды и их земли, куда вступает подвижник, или перед нами всего лишь одно из возможных обозначений совершенства, достигнутого им в ходе упражнений:

В Ёсино

Возложив руку

На золотые врата,

Я вхожу в Чистую Землю Амитабхи —

О, как это радостно!

Разные виды повествований часто совмещаются в пределах одного памятника, и в целом роль записанного текста в традиции сюгэндо: считается вторичной.
Миякэ Хитоси выделяет тринадцать видов обрядов и иных практик сюгэндо:.
1. «Подвижничество с уходом в горы» 入峰修行, ню:бу сю:гё:. Во многих местах, например, в горах Хагуро, различается три его разновидности по временам года. Весной подвижники поднимаются в горы на сравнительно недолгий срок, подносят божествам и буддам цветы, читают сутры и иногда зарывают в землю либо прячут под камнями свитки с текстами сутр. Гора при этом рассматривается как мандала, наглядный образ всего мироздания, и отдельные участки горной местности соотносятся с «подземными темницами», «небесами» и др. Осенью некоторые подвижники проводят в горах более длительное время, предаются различным упражнениям, а затем проходят испытание-посвящение и получают от наставников «тайный Закон» 秘法, хихо:. Таким образом подвижник становится настоящим сюгэндзя. И наконец, зимой и незадолго перед наступлением нового года по лунному календарю в горы уходят опытные сюгэндзя, чтобы испытать себя особенно трудными упражнениями и обрести чудесные способности. Отметим совпадение сроков этого подвижничества с предновогодними испытаниями монахов в государственных храмах. В случае осеннего и зимнего «ухода в горы» упражнения включают в себя ночевку в естественных укрытиях или под открытым небом, омовение в холодных горных речках и под водопадами, подъем по труднопроходимым склонам и т.п.
2. «Правильное окропление головы» 正灌頂, сё:кандзё:, — обряд посвящения, представленный на О:минэ и в других горах. Понятие «окропления головы», санскр. «абхишека», восходит к буддийскому «тайному учению» 密教, миккё. Исходно оно обозначало обряд при вступлении государя на престол. Посвящение предполагает прохождение по «десяти мирам», соотнесенным с определенными участками горного маршрута, и в итоге позволяет «стать буддой в этом теле» 即身成仏, сокусин дзё:буцу.
3. «Испытание чудесного искусства» 験術, гэндзюцу. В источниках отмечаются такие чудеса сюгэндзя, как полеты, умение делаться невидимым, хождение по огню, по лезвиям клинков, питие кипящей воды и др.
4. «Подношения Закону» 供養法, куё:хо: — чтение сутр, украшение места, выбранного для таких чтений, а также подношение пищей и водой. Совершаются они чаще всего для одного из главных почитаемых традиции сюгэндо: — Ачаланатхи 不動明王, яп. Фудо: мё:о:. Его чтут как «светлого государя» 明王, мё:о:, санскр. «видьяраджа», имя Фудо: — «Неподвижный» — указывает не его непобедимость.
В отличие от «небесных государей», «светлые государи» выступают как защитники отдельных мировых первоначал, а не стран света как таковых, хотя первоначала тоже соотносятся со странами света. В случае с Фудо: это огонь и юг. Согласно буддийской космологии, Япония, как и Индия, и Китай, лежит к югу от мировой горы Сумеру, поэтому для людей Фудо: выступает ближайшим защитником. В трактате «О значении знака ХУМ» 吽字義, «Ундзи-ги» (ок. 824 г.) Ку:кай так пишет о нем: «Этот почитаемый есть предшественник всех ста тысяч будд в Трех Мирах, он почитаем всеми бодхисаттвами <…> Однако является в виде косоглазого посланника, показывает свисающие, как у слуги, волосы, нарочно рушит все уже достигнутые почтенные положения, ест остающуюся грязь неопытных. Хоть и на высоком месте — не роскошествует, хоть и терпит ущерб — стремится быть довольным. Таково [значение его мантры]: “ущерб себе, польза другим”» (перевод А.Г. Фесюна. См.: Буддизм в Японии. М., 1993. С.480). Здесь совмещаются роли Ачаланатхи как грозного разрушителя, как сострадательного помощника и как покровителя горных подвижников, презирающих любые мирские условности.
Обращаясь к Ачаланатхе, его почитатель поворачивается лицом к югу, как то пристало государю уже в китайской схеме стран света. А такое отождествление подвижника с государем играет важную роль в буддийском «тайном учении», ср. выше. Огню в обряде принадлежит свойство сжигать «заблуждения и страсти». Кроме того, с огнем соотносится некий «жар», санскр. «тапас» — сила, которую взращивает в себе подвижник и за счет которой он способен творить чудеса. В этом случае можно говорить о сохранении в буддийской обрядности некоторых черт древнеиндийской аскетической традиции, йоги. Помощником Фудо: считается божество огня火天, яп. Катэн, санскр. Агни как посредник между мирами людей и небожителей.
Для совершения «подношений» вначале обустраивают «место Пути» 道場, до:дзё:, украшают его цветами, воскуряют благовония, зажигают светильники и т.п. В отличие от похожих обрядов в храмах, сюгэндзя при этом почти всегда разводят открытый огонь. Затем читают отрывки из сутр и приглашают Фудо: явиться на «место Пути». После этого ему «вручают» дары (пищу, благовония и др.), сжигая их.
5. «Празднества» 祭, мацури, в честь местных божеств, богов солнца, луны, созвездий, или же богов-предков в семейных святилищах 小祠, сё:си. Такие обряды тоже включают в себя подношения, а кроме того, подвижники в горах ожидают рассвета, полнолуния или новолуния, или же появления на небосводе того или иного светила.
6. «Предсказания» 卜占, бокусэн, — определение благоприятных и неблагоприятных дней, направлений, расчет будущей судьбы по дате рождения.
7. «Прорицания» 巫術, фудзюцу, получаемые через людей, одержимых божеством. Такие практики свойственны не только сюгэндо:, но представлены и в нем. В этом случае имеются в виду вещания о том, «что будет».
8. «Вхождение в одержимость» 憑祈祷, ёрикито:, при котором подвижник сам становится «вместилищем» божества. Здесь речь идет об ответах на конкретные вопросы («что следует делать»).
9. «Огненные обряды для предотвращения бедствий» 息災護摩, сокусай гома, — сожжение приношений перед изображением Фудо: ради избавления от различных несчастий.
10. «Законы всех почитаемых» 諸尊法, сёсонбо:, — произнесение дхарани, обращенных к буддам (Амида, Якуси), бодхисаттвам (Коку:дзо:, Кандзэон), «светлым государям» (Фудо:, Кудзяку) или богам-ками (Инари) ради помощи в каком-то определенном деле. При этом считается, что боги, не имеющие определенного местопребывания, сильнее богов, крепко связанных с тем или иным местом. Позже в традиции сюгэндо: важную роль стало играть почитание «измененных обличий» 権現, гонгэн, — бодхисаттв, принявших облик богов. Из них особенно чтимым был «Государь хранилища» 蔵王権現, Дзао:-гонгэн, тоже соотнесенный с огнем.

11. «Принятие дара» 加持, кадзи, при котором подвижник достигает самоотождествления с каким-либо буддой, бодхисаттвой и др., чаще всего с Фудо:. Далее через подвижника, то есть с применением «уловки», этот или другой «почитаемый» совершает чудеса.
12. «Заклинание и изгнание» духов 調伏, тё:буку, в том числе духов божеств, животных, умерших людей, с целью прекратить их вредоносное влияние или наоборот, заставить их помогать подвижнику. Ср. выше, § Т16, рассказ о том, как Эн-но гё:дзя приказал богам строить мост.

13. Изготовление «оберегов» 符咒, фудзю, тж. мадзинаи, — коротких текстов, которые пишутся на бумаге и вручаются заказчику, чтобы тот носил их при себе или хранил в доме. Текст может представлять собой имя будды, бодхисаттвы, божества, или же строку из сутры либо запись дхарани. Нередко текст сопровождается рисунком. Обереги делаются с конкретными целями: для защиты от воров или от болезней, против бесплодия и т.п.
В рамках решения одной обрядовой задачи может совмещаться несколько из этих практик — например, за подношениями Фудо: следует «принятие дара».
Как указывает Миякэ Хитоси, деятельность сюгэндзя включает в себя исполнение различных запросов заказчиков обряда, а также общую подготовку, призванную развить и усилить способности к чудотворству. Последовательность действий при решении конкретной задачи такова:
1) Получение запроса (например, об исцелении больного).
2) Определение причин неблагополучия путем «предсказания», «прорицания» или «вхождения в одержимость» (например, выясняется, что недужного терзает такой-то дух).
3) Чтение сутры или еще какие-то меры «обычного» порядка (то, что стал бы делать и монах из официальной общины), сопровождаемое «подношениями», причем дары обеспечивают родичи и близкие больного. Или же это может быть обряд, относящийся к сюгэндо: как таковому — подвижник «принимает дар» и становится един с Фудо: (это может произойти еще на второй стадии, при выяснении причин несчастья). После этого он привлекает на помощь себе божество огня и «сжигает» те заблуждения и страсти, которым больной поддавался в нынешней и прошлых жизнях и которые по закону воздаяния навлекли на него страдания. Оставаясь единым с Фудо:, сюгэндзя обращается к духу и велит ему удалиться, причем иногда держится при этом мирно, разъясняя духу, что тот ошибся, выбрав себе жертвой именно этого человека, или же прибегает к жестким мерам, заставляя духа удалиться путем угроз или прямого насилия (поражает его огненным клинком и т.п.).
4) Причина несчастья устраняется, дух перестает мучить больного, и тот чувствует себя лучше. Сюгэндзя может представить заказчикам свидетельства пребывания зловредного духа поблизости от больного — например, найти в их доме шкуру либо шерсть животного или часть останков человека, ставшего после смерти «гневным духом», и т.п.
Не вполне ясно, когда именно сюгэндо: приняло тот вид, в каком оно представлено в письменных источниках. В качестве примера одной из таких практик, получивших распространение в Японии в VIII в., мы приведем обряд почитания бодхисаттвы Акашагарбхи 虚空蔵, яп. Коку:дзо:. О нем говорится во введении к книге Ку:кай «Три учения указывают и направляют», где автор рассказывает о годах своего ученичества.
По отцу Ку:кай происходил из рода Саэки 佐伯, по матери — из рода Ато 阿刀. Обе эти семьи издавна служили государям Ямато. Одним из предков Ато был Вани, впервые познакомивший японцев с конфуцианскими книгами. Дядя Ку:кай, Ато-но О:тари 阿刀大足, был наставником царевича Иё, сына государя Камму. Сам Ку:кай начал учиться китайским наукам под руководством этого своего дяди, и считается, что в «Трех учениях» его черты приданы конфуцианцу Кимо:. В конце VIII в. в роду Саэки особенно известен был Саэки-но Имаэмиси 佐伯今毛人 (ок. 717-790), один из руководителей работ по строительству То:дайдзи, а также по переносу столицы из Нара в Нагаока в 784 г. За строительство Нагаока отвечал Фудзивара-но Танэцугу 藤原種継. В 785 г. он был убит неким Цугихито 継人. Как выяснило следствие, действовал убийца по приказу царевича Савара 早良, брата Камму, а вовлек его в заговор О:томо-но Якамоти 大伴家持 (ок. 717-785), ко времени убийства уже скончавшийся — знаменитый поэт, один из составителей «Собрания десяти тысяч поколений» и давний враг рода Фудзивара. Между тем, род Саэки издавна был дружествен роду О:томо. В 785 г. многие члены семей О:томо и Саэки были либо казнены, либо сосланы; царевич Савара укрылся в храме Отокуни-дэра 乙訓寺 и там уморил себя голодом. Из-за убийства Фудзивара-но Танэцугу и гибели Савара работы по возведению города Нагаока приостановились. А уже в 794 г. государь перебрался в новую столицу, Хэйан. О «гневном духе» Савара мы будем говорить в § Т22. Однако, несмотря на опалу семьи Саэки, юноша из ее провинциальной ветви, с острова Сикоку, был принят на обучение в Высшее училище. Вероятно, при этом были учтены заслуги Саэки-но Имаэмиси.
В училище Ку:кай осваивал «Книгу песен» и «Книгу летописей», а также «Толкования Цзо Цюмина к “Веснам и осеням”». Затем он встретился с монахом Гондзо: 勤操, стал его учеником и обратился к горному подвижничеству, стремясь обрести помощь бодхисаттвы Акашагарбхи в ученых занятиях. Гондзо:, уроженец земли Ямато, вероятно, также принадлежал к потомкам переселенцев. В начале 770-х гг. он принял посвящение в монахи в храме Дайандзи в Нара. Возле этого же храма чуть позднее была выстроена родовая молельня Саэки 佐伯院, Саэки-ин. Гондзо: принадлежал к школе Санрон, но в то же время был учеником Дзэнги 善議, 725-804, одного из немногих в тогдашней Японии знатоков буддийского «тайного учения» 密教, миккё:, и сторонника школы «Мудрости собственной природы». Считается, что в 770-х гг. Гондзо: уже совершал странствия на гору Ко:я 高野, где позднее Ку:кай основал главный храм школы Сингон. Заповеди послушника Ку:кай принял в 793 г. в храме То:дайдзи, или, по другой версии, в горном храме Макио-дэра 槙尾寺 в земле Идзуми 和泉. Позже он сменил несколько «временных» имен, и как звали его, когда он составлял первый вариант книги о «трех учениях», точно не известно.
О начале своего ученичества Ку:кай в «Трех учениях» пишет:

«Когда мне исполнилось дважды по девять лет, я отправился на обучение в город софоровых деревьев [= в столицу]. <…> И был там один шрамана. Он показал мне “Закон вслушивания-схватывания Чрева Пустого Неба”. Вот что проповедует эта книга: “Если люди, следуя Закону, будут повторять истинные слова [=дхарани] сто раз по десять тысяч раз подряд, — то да постигнут они и письмена, и смысл всех, какие ни на есть, законов и учений!”.
Тогда-то я и поверил необманному слову великого мудреца [= Будды], возложил свои надежды на упорный труд, что и из дерева может добыть летящую искру. Я поднимался на вершину Великого Змея (Тайрю в земле Ава, одолевал свою мысль (念を勤ます,　омои-о хагэмасу) у мыса Дверь Кладовой (Мурото) в земле Тоса. Ущелье подхватывало мой голос, Рассветная звезда являла свой лик» (перевод Н.Н. Трубниковой. См.: Ку:кай (Ко:бо:-дайси). Три учения указывают и направляют (Санго: сиики). Перевод со старояпонского, комментарий и исследование Н.Н. Трубниковой. М., 2005. С.5, 43-47).
«Шрамана» здесь — вероятно, учитель Ку:кай, монах Гондзо: 勤操(758-827). Дхарани, о которых идет речь, в иероглифической передаче выглядят как 南牟阿迦捨掲婆耶唵阿唎迦魔唎慕唎莎縛賀, НО:БО:-АКЯСЯ-ГЯРАБАЯ-ОМУ-ЯРИКЯ-МАРИ-БОРИ-СОВАКА. Многократное повторение этих дхарани считалось способным раскрыть в ученике умение выучивать наизусть любые книги. Примерный перевод дхарани таков: «О, Чрево Пустого Неба, о, подобное цветку лотоса, величавое, незамутненное ясное сияние, да будет так!». «Чрево Пустого Неба» , Акашагарбха, — один из бодхисаттв особенно почитаемых в «тайном учении». «Пустое Небо» в его имени означает непобедимость, подобную нерушимости неба: его невозможно сокрушить, ибо в нем нет преград. «Чрево» (оно же «Хранилище») — вместилище «сокровищ закона», оно есть внутри каждого из живых существ. Подобно богачу, раздающему подаяние неимущим, Чрево Пустого Неба источает неизмеримые «сокровища Закона-Дхармы», приносит «пользу и радость» всем живым существам. Бодхисаттва Акашагарбха изображается в западной части мандалы восседающим на цветке лотоса, на голове у него венец, в правой руке сияющий меч, левая держит лотос на стебле, над лотосом виден «камень исполнения желаний». Акашагарбха соотносится с «рассветной звездой» — планетой Венера. Согласно учению китайских астрономов, это Тай-бо 太伯, «Великая белая планета». Она соотносится с белым цветом, с Западом, с осенью, со стихией металла, дает предзнаменования о военных делах, ведает наказаниями за неправедные казни. Как и Юпитер, Сатурн, Марс и Меркурий, она прежде всего учитывается при составлении календарей. Явления, связанные с Венерой, упоминаются в самых первых сообщениях об астрономических наблюдениях в Японии. Так, в 640 г. было отмечено «затмение планеты луной», а в 702 и 772 г. Венеру наблюдали при дневном свете. Известно, что в связи с солнечными или лунными затмениями официально назначались обряды бодхисаттве Чрево Пустого Неба.

«Закон… Чрева Пустого Неба» — сравнительно небольшой по объему текст, он существует в двух китайских переводах. Первый перевод принадлежит наставнику по имени Шань Увэй (善無為, 637-735), он же Шубхакарасимха, родом из Магадхи в Индии, в Китай прибыл в середине 710-х гг. Заглавие этого перевода я привела выше, в японском буддийском каноне (Тайсё: синсю: дайдзо:кё: (Большое хранилище сутр, заново составленное в годы Тайсё Т. 1-100, Т., 1960-77, далее — ТСД) он помещается в томе 20 под № 1145 (с. 601 слл.). Второй перевод выполнил Бу Кун (不空, 705-774), он же Амогхаваджра, родом из Средней Азии, трудился в Китае начиная с 720-х гг. Эта версия сутры имеет иное заглавие: «Закон вслушивания-возглашения бодхисаттвы — Чрева Пустого Неба» (虚空蔵菩薩念誦法, «Коку:дзо:-босацу нэнсё:-хо:», ТСД 20, № 1146, с. 603 слл.). Ку:кай познакомился с первым из переводов.
Передача «Закона Чрева Пустого Неба» в школьной традиции Сингон, выглядит так. Его впервые обрел Нагарджуна (龍猛, яп. Рю:мо, а затем принял Нагабодхи (龍智, яп. Рюти), проживший, по преданиям, семьсот лет. От Нагабодхи сутра перешла к Шань Увэю, а тот передал текст До:дзи (道慈, ум. 744) — японскому монаху школы Санрон, уже знакомому с «тайным учением». Считается, что первый, точно не известный по имени «монах-кудесник», посвященный в «тайные» обряды» так называемого «старого» и «смешанного» тайного учения (古雑密, кодзо:-мицу), прибыл в Японию из Пэкче в 577 г. До:дзи принадлежал к числу учеников его учеников. Школьное толкование к «Слову-завещанию» Ку:кай указывает, что До:дзи побывал в Китае в первый год эпохи Тайхо: (701 г.), а назад вернулся во второй год эпохи Ё:ро: (717 г.). Шань Увэй завершил свой перевод «Закона» в 716 г., так что До:дзи вполне мог принять сутру от переводчика перед своим отбытием в Японию. Бу Кун же в это время был еще ребенком. Вернувшись на острова, До:дзи передал «Закон…» Гиэну (義淵, иначе Гиин, ум. 728, принадлежал к школе Хоссо. Тот вручил сутру своему ученику Дзэнги (善議, 725-804, также из школы Хоссо. А уже тот передал «Закон… Чрева Пустого Неба» своему ученику Гондзо:, бывшему также и учеником Гиэна. Иногда считают, что До:дзи обучал не Гиэна, а Дзэнги.
Места подвижничества Ку:кай — гора Тайрю: и мыс Мурото — находятся в горах на острове Сикоку. Место для обряда почитания Акашагарбхи должно было быть открыто с восточной стороны, а по возможности также с западной и с южной. Возводилось особое небольшое здание с окном в восточной стене, куда проникал бы свет «Рассветной звезды». Там же, возле окна, натягивалось полотнище, на котором желтым цветом была написана санскритская буква, обозначавшая «семя-слог» 種字, сюдзи, санскр. «биджа», соответствующий Акашагарбхе. Место «главного почитаемого» 本尊, яп. хондзон, при таком обряде располагалось у западной или северной стены здания. Подвижнику, ведущему обряд, надлежало 100 раз (в ста «собеседованиях» с бодхисаттвой) повторить дхарани по 10.000 раз. Это могло длиться 50, 70 или 100 дней. Повторение дхарани сопровождалось созерцанием «Рассветной звезды». Согласно «Запискам храма Великого Змея в земле Ава» 阿波国大滝寺縁起, «Ава-куни Тайрю:дзи энги», в пещере этой горы Ку:кай «сам (то есть без наставника) достиг плода поисков Закона и отторжения тела», причем местные «боги — защитники закона» 護法神, гохо:дзин оказали ему «помощь и защиту» 加護, каго. Ку:кай пережил состояние, обозначаемое как «вступление в уста» 入口, ню:ко: Акашагарбхи. Согласно толкованиям, выражение это следует понимать буквально: бодхисаттва в облике «Рассветной звезды» влетает в рот подвижнику. См.: Икэгути Экан. Подвижник огня. М., 1996; Тантрический буддизм. Ч. I-III. М., 2004. Ч.III. С.255 слл.